Валентин Красногоров

Награда за честность

Пьеса в двух действиях

(без перерыва)

Полные тексты всех пьес автора, рецензии, список постановок

Контакты:

+7-951-689-3-689

e-mail: krasnogorovtheatre@gmail.com

Сайт: http://krasnogorov.com/

Ларри Фейнберг/ Larry Feinberg

Официальное представительство драматурга Валентина Красногорова

Official representation of dramatist Valentin Krasnogorov

e-mail: krasnogorovtheatre@gmail.com

WhatsApp +7-915-269-32-67; +1-973-668-64-83

http://krasnogorov.com/ - Для каждого театра, для каждого зрителя.

For every theater. For every soul in the audience.

Действующие лица

МАКСИМОВ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ, мэр провинциального города

ЗИНАИДА СЕРГЕЕВНА, его заместительница

СОНЯ, его секретарь

ЧЕРНОВ НИКОЛАЙ ПАВЛОВИЧ, полковник, начальник управления МВД по городу

ПРОХОРОВ ПЕТР ПЕТРОВИЧ, городской прокурор

ОРЛОВА ВЕРА ДМИТРИЕВНА, предприниматель

Аннотация

Вновь избранный мэр города решает начать активную борьбу против взяток, и что из этого получилось. Комедийные эпизоды пьесы перемежаются с драматическими. 3 мужских роли, 3 женских. Интерьер.

Кабинет мэра провинциального города. Обычная обстановка: письменный стол, продолговатый стол для заседаний и диван с небольшим столиком для неформальных бесед. Мэр рассматривает план парка, прикрепленный к большому щиту. На плане можно увидеть зеленые участки, голубые водоемы, разметку аллей и пр. По переговорному устройству мэра вызывает его секретарь СОНЯ.

СОНЯ (Голос.). Михаил Александрович к вам Зинаида Сергеевна. Можно ей зайти?

МАКСИМОВ. Да, конечно. Зачем ты спрашиваешь?

СОНЯ. У вас через шесть минут встреча с Орловой.

МАКСИМОВ. Я помню.

Входит Зинаида, симпатичная женщина средних лет.

ЗИНАИДА. (Стремительно.) Здравствуйте. Только не спрашивайте, по какому я вопросу. Я пришла просто так, без вопросов. Я знаю, что у вас через шесть минут встреча, но я вас не задержу. Вы уже две недели работаете мэром, а у меня ни разу не было возможности поблагодарить вас.

МАКСИМОВ. Помилуйте, за что?

ЗИНАИДА. Во время выборов мы были соперниками, и я наговорила про вас много гадостей. Но тем не менее вы, в отличие от меня, до этого не унизились и всегда вели себя по-джентльменски. Вот и теперь вы встали выше политических разногласий и не только не сместили меня с должности заместителя, но даже расширили мои полномочия.

МАКСИМОВ. Мной руководили только интересы дела. Я мэр без году неделя, а у вас немалый практический опыт.

ЗИНАИДА. Да, скажу без скромности, работать я люблю и умею. Из-за этого даже не нашлось времени выйти замуж. Правда, выскочила один раз, но ненадолго. Мужу не понравилось, что я с утра до ночи пропадаю на работе. Так я и не нашла свое женское счастье.

МАКСИМОВ. Надеюсь, вы еще его найдете.

ЗИНАИДА. (Многозначительно.) Я тоже не теряю надежды. И если мне посчастливится встретить хорошего человека, я этой ошибки не повторю. Семья – это главное. Без нее человек не может быть счастлив. И тем более женщина.

МАКСИМОВ. Я уверен, что мы с вами сработаемся. Я неплохо разбираюсь в экономике, строительстве, управлении, но совершенно не знаком с будничной муниципальной работой. А вы в мэрии уже не один год. Мне нужен дельный заместитель, нужны ваши советы…

ЗИНАИДА. Со своей стороны, хочу сказать, что мне будет очень приятно с вами сотрудничать. Ваш кругозор, ваш ум, ваша порядочность меня восхищают. Наш город еще не знал такого мэра. И я пришла сказать, что вы найдете во мне не только заместителя, но, прежде всего друга. Я умею быть благодарной.

МАКСИМОВ. Зинаида Сергеевна…

ЗИНАИДА. Зовите меня просто Зинаида. Возможно, мои слова показались вам обыкновенной грубой лестью, но я докажу свое отношение к вам делом. (Встает.) Я сказала, что должна была сказать, и теперь больше не буду мешать вам. (Направляется к выходу.)

МАКСИМОВ. Подождите, я как раз хочу с вами посоветоваться. Взгляните на этот план.

ЗИНАИДА. Это наш городской парк?

МАКСИМОВ. Да. Как вы знаете, я задумал его обновление и реконструкцию. Парк будет разбит на три части: зона развлечений, зона прогулок и, наконец, самая большая – зона отдыха, прилегающая к озеру.

ЗИНАИДА. Это огромный и дорогой проект.

МАКСИМОВ. И все же я его реализую.

СОНЯ. (Голос.) Михаил Александрович, к вам пришли.

ЗИНАИДА. Мы продолжим этот разговор после. А пока я только скажу, что полностью поддерживаю вашу идею. Извините, что я ворвалась к вам без приглашения.

Зинаида выходит. Соня впускает новую посетительницу – красивую, хорошо одетую моложавую женщину.

ОРЛОВА. Добрый день! Позвольте представиться: Вера Дмитриевна Орлова. Полагаю, вы обо мне слышали.

МАКСИМОВ. Да, вы человек известный. (Указывая на стул.) Прошу.

ОРЛОВА. Спасибо. (Оглядывая кабинет.) А здесь почти ничего не изменилось.

МАКСИМОВ. Вы раньше здесь бывали?

ОРЛОВА. Много раз у вашего предшественника.

МАКСИМОВ. А какова цель вашего визита ко мне?

ОРЛОВА. Только одна: лично познакомиться с вами. Впрочем, есть и другая цель: узнать, чем я могу поддержать мэрию и лично вас в вашей деятельности на благо наших жителей.

МАКСИМОВ. Очень благородно с вашей стороны.

ОРЛОВА. Ведь я тоже жительница этого города, и хочу, чтобы он стал лучше и краше. Тем более я располагаю для этого определенными возможностями.

МАКСИМОВ. Рад это слышать. Что конкретно вы можете предложить?

ОРЛОВА. Выбор за вами. Но кое-какие идеи у меня есть.

МАКСИМОВ. Поделитесь, охотно послушаю.

ОРЛОВА. Как вы знаете, я возглавляю строительную фирму, самую крупную в нашем городе, и являюсь совладельцем ряда других компаний. Но я пришла сюда не как предприниматель, а просто как женщина. И не по делу, а просто познакомиться.

МАКСИМОВ. Я не совсем вас понимаю.

ОРЛОВА. Что непонятного в том, что интересная женщина хочет познакомиться с симпатичным мужчиной? Надеюсь, вы считаете меня интересной?

МАКСИМОВ. Разумеется. Но я не считаю себя симпатичным мужчиной.

ОРЛОВА. Важно не то, кем считаете себя вы сами, а кем считаю вас я.

МАКСИМОВ. Кабинет мэра не совсем подходящее место для знакомства мужчины и женщины.

ОРЛОВА. А где, по-вашему, они должны знакомиться?

МАКСИМОВ. Ну… Не знаю... Например, где-нибудь на вечеринке... Или в ресторане…

ОРЛОВА. Вы правы. В таком случае я приглашаю вас – нет, не в ресторан, зачем нам лишняя публика? – на вечеринку. Вечеринку для нас двоих. У меня на даче, в очень уютной обстановке.

МАКСИМОВ. Подождите, не так быстро. Вы же меня совершенно не знаете.

ОРЛОВА. Почему вы так решили? Я внимательно следила за вашей предвыборной компанией и даже в какой-то мере ее спонсировала. Разве люди из вашего штаба вам об этом не рассказывали?

МАКСИМОВ. Не знаю… Может быть… Меня поддерживали немало людей…

ОРЛОВА. …И я рада быть одной из них. Итак, мы договорились?

МАКСИМОВ. О чем?

ОРЛОВА. О встрече.

МАКСИМОВ. Вера Дмитриевна, не хочу вас обижать, но на личные встречи у меня нет времени, а по делу я встречаюсь только в официальной обстановке, например, здесь, в своем кабинете.

ОРЛОВА. Что ж, тогда отложим пока личную встречу — надеюсь, ненадолго, — и побеседуем здесь строго по делу. А дело у меня, как я уже сказала, только одно: спросить, чем я могу помочь городу и вам лично.

МАКСИМОВ. Мы будем рады любой реальной поддержке. Например, я планирую полностью обновить городской парк. Представьте ваши конкретные предложения по этому поводу в письменном виде, и мы рассмотрим их на ближайшем заседании.

ОРЛОВА. Боже мой, к чему такая бюрократия? Начнутся обсуждения, возражения, согласования, утверждения… И кончится тем, что, как всегда, ничего не будет сделано. Давайте лучше я пожертвую вам конкретную сумму, а вы употребите ее по своему усмотрению.

МАКСИМОВ. Нет, так дело не пойдет.

ОРЛОВА. Только так дела и делаются. Что касается парка, то я готова представить конкретные предложения прямо сейчас.

МАКСИМОВ. (Заинтересованно.) Да? Какие именно?

ОРЛОВА. Недопустимо, чтобы прямо в центре города пустовала такая огромная и изрядно запущенная территория. Я предлагаю благоустроить ее и застроить престижными элитными домами. Проект застройки уже полностью готов. В результате наш провинциальный город получит красивый современный центр, и при этом мэрия не потратит ни копейки из своего скудного бюджета.

МАКСИМОВ. Другими словами, вы предлагаете уничтожить парк. Почему бы вам не построить элитный квартал в другом месте?

ОРЛОВА. Чтобы место было элитным, в нем должны быть красивые виды из окон, чистый воздух, зелень, водоемы, и при этом оно должно располагаться в центре города, а не у черта на куличках. А парк можно разбить и где-нибудь на окраине.

МАКСИМОВ. Позвольте вам кое-что объяснить. Наш парк – это визитная карточка города и гордость всего региона. Он уникален. В самом центре города вдоль берега озера простирается обширная территория с вековыми липовыми аллеями, клумбами, цветами, фонтанами и прудами. Здесь наши жители гуляют, плавают на лодках, купаются, сюда приводят детей. Но это не только любимое место отдыха. Парк представляет собой историческую, эстетическую и культурную ценность. Специально из-за него к нам из других городов приезжают туристы. По преданию, первое дерево в нем своими руками посадил Петр Первый. И вы хотите парк у нас отобрать?

ОРЛОВА. Нет, почему же? Наоборот, я хочу вам его подарить. Там и для вас будет выстроена квартира. А Петру Первому можно соорудить памятник.

МАКСИМОВ. Лучший ему памятник – это созданный им парк.

ОРЛОВА. А мы с вами поставим его из бронзы у здания мэрии.

МАКСИМОВ. Чтобы он всем напоминал о нашей позорной сделке?

ОРЛОВА. У нас нет никакой сделки, и в ней нет ничего позорного. А квартира ваша, поверьте, будет просторнее и лучше той, в которой вы сейчас живете.

МАКСИМОВ. Мне не нужны хоромы. Я живу один, и моя квартира меня вполне устраивает.

ОРЛОВА. Ах да, я вспоминаю: ваша жена вас оставила.

МАКСИМОВ. Я смотрю, вы хорошо осведомлены.

ОРЛОВА. Я ее не одобряю и не понимаю. Как она могла оставить такого человека?

МАКСИМОВ. Она считала меня идеалистом-неудачником. Не предполагала, что я когда-нибудь стану мэром. Я и сам не предполагал. Теперь она жалеет. Но вернемся к нашему делу. Парк вы не получите.

ОРЛОВА. Михаил Александрович, вы занимаете ответственную должность, и вам не к лицу излишний романтизм и вера в бабушкины россказни о Петре Великом. Вы должны строить динамичный, современный, развивающийся город, а это возможно лишь при поддержке инвесторов. Я предлагаю Вам свое сотрудничество и хотела бы получить ясный ответ: вы согласны или нет?

МАКСИМОВ. Я хочу с вами сотрудничать и нуждаюсь в поддержке. Но вопрос о парке не подлежит обсуждению.

ОРЛОВА. Но почему?

МАКСИМОВ. Хотя бы потому, что возрождение парка было моим главным предвыборным обещанием.

ОРЛОВА. Не будьте наивным. Кто после выборов вспоминает об обещаниях?

МАКСИМОВ. Поскольку тема нашей встречи исчерпана, я вынужден с вами попрощаться.

ОРЛОВА. У меня еще есть очень весомые аргументы в пользу моего предложения. Подумайте над ним. (Незаметно кладет на стол увесистый пакет.)

МАКСИМОВ. (Провожая посетительницу до двери.) До свидания.

ОРЛОВА. Я готова встретиться с Вами снова в любое время, хоть сегодня. Вам стоит только позвонить.

МАКСИМОВ. Не уверен, что у меня возникнет такое желание.

ОРЛОВА. А я уверена. До свидания.

Орлова выходит. Мэр подходит к плану парка, снова рассматривает его, потом возвращается к своему столу, садится и тут обнаруживает пакет, оставленный посетительницей. Повертев его в руках, он вызывает секретаря.

МАКСИМОВ. Соня, Вера Дмитриевна еще в приемной?

СОНЯ. Нет, ушла. Но она оставила визитку с номером своего мобильного.

МАКСИМОВ. Позвони ей и скажи… (Останавливается.) Впрочем, не надо.

Соня выходит. Максимов прекращает разговор, придвигает к себе пакет, разворачивает его и обнаруживает в нем деньги, уложенные в толстые пачки. Он пересчитывает их и в задумчивости шагает по кабинету. Наконец, приняв какое-то решение, звонит по телефону.

Зинаида Сергеевна, зайдите, пожалуйста. (Кладет трубку, складывает пачки с деньгами назад в пакет, осматривает на всякий случай еще раз стол – не оставлено на нем еще-что-нибудь, начинает шагать по кабинету.)

Входит ЗИНАИДА.

Проходите, садитесь. … (Продолжает шагать.)

ЗИНАИДА. Вы, я вижу, взволнованы. Что случилось?

МАКСИМОВ. Ничего особенного, но я в затруднении.

ЗИНАИДА. Я могу чем-то помочь?

МАКСИМОВ. Да, потому я вас и позвал… Вы давно на разных должностях работаете в мэрии, у вас большой практический опыт работы с посетителями…

ЗИНАИДА. Ну, что же вы замолчали?

МАКСИМОВ. Вопрос довольно щекотливый…

ЗИНАИДА. Так в чем же дело, скажите наконец!

МАКСИМОВ. Как надо себя вести, когда вам суют взятку?

ЗИНАИДА. Ну… Это вопрос, действительно, щекотливый и очень индивидуальный. А вам суют?

МАКСИМОВ. Каждый день.

ЗИНАИДА. И что вы в таких случаях делаете?

МАКСИМОВ. Если суют в руки, я сразу выгоняю посетителя, а если как бы «забывают», то отдаю Соне и прошу ее вернуть деньги посетителю.

ЗИНАИДА. И она их возвращает?

МАКСИМОВ. Думаю, что да… Я не проверял.

ЗИНАИДА. Советую проверить. Значит, деньги вы возвращаете. Так в чем же тогда проблема?

МАКСИМОВ. А в том, что это надо каким-то образом раз навсегда прекратить. Вот, посмотрите.

Придвигает к Зинаиде пакет. Она разворачивает его.

ЗИНАИДА. Ого! Сколько здесь?

МАКСИМОВ. Триста тысяч.

ЗИНАИДА. Неплохо. Кто дал? Орлова? Я видела, как она к вам заходила.

МАКСИМОВ. Да.

ЗИНАИДА. Так прямо и дала?

МАКСИМОВ. Нет, оставила на столе.

ЗИНАИДА. Что она хочет?

МАКСИМОВ. Застроить парк.

ЗИНАИДА. Об этом она давно мечтает. Прежнего мэра ушли, так она подкатилась к вам. Вы хотите и ей вернуть деньги?

МАКСИМОВ. Нет. Я хочу отдать ее под суд.

ЗИНАИДА. По суд?! (Помолчав.) Не советую.

МАКСИМОВ. Почему?

ЗИНАИДА. Доказать вы ничего не сможете, а имя свое замараете. Неважно, кто дал и кто что взял или не взял, но полоскать будут только эти триста тысяч. А вас все ценят как раз за доброе имя. И я вас ценю за то же самое.

МАКСИМОВ. Так что же? Ничего не предпринимать? Пусть все всех покупают и подкупают?

ЗИНАИДА. Нет, действовать нужно обязательно.

МАКСИМОВ. Как?

ЗИНАИДА. Надо подумать.

МАКСИМОВ. (Через переговорное устройство.) Соня, зайди сюда.

Входит Соня. Мэр дает ей пакет.

Соня, Вера Дмитриевна забыла здесь этот пакет. Позвони ей и скажи, чтобы она забрала его назад.

СОНЯ. Да она вовсе его и не забыла!

МАКСИМОВ. Откуда ты знаешь.

СОНЯ. (Слегка смутившись.) Уходя, она вспомнила, что оставила какой-то пакет, но сказала, что он ей не нужен, и что возвращать его не надо.

МАКСИМОВ. Понятно. Теперь скажи, а тебе она никакой пакетик часом не дарила?

СОНЯ. (Смутившись еще больше.) Нет.

МАКСИМОВ. А если вспомнить?

СОНЯ. Ну… Так… Флакончик духов.

МАКСИМОВ. За что? Ты ей дочь, сестра, подруга?

СОНЯ. (Опустив голову.) Нет.

МАКСИМОВ. Значит, за хорошее отношение?

Соня молчит.

Короче: позвони ей еще раз, и пусть она заберет флакон вместе с пакетом. А теперь иди.

Соня выходит.

ЗИНАИДА. Соня хорошая девушка. Не слишком ли строго вы с ней обошлись из-за каких-то духов?

МАКСИМОВ. Девушка она хорошая, но, если вовремя ее не остановить, она быстро научится никого не пропускать ко мне, не получив подарка. Так и порождаются многоступенчатые взятки по пути к руководству. Этому дай, тому дай…

ЗИНАИДА. Я с каждым днем убеждаюсь, что недостаточно вас ценила.

МАКСИМОВ. Меня ценить не за что, я пока еще ничего не сделал. Лучше посоветуйте, Зинаида Сергеевна….

ЗИНАИДА. Я же просила: Зинаида.

МАКСИМОВ. Хорошо, Зинаида. Посоветуйте все же, как мне прижучить Орлову, чтобы и другим неповадно было.

ЗИНАИДА. Мне ясно одно: действовать надо, но очень осторожно и продуманно. Посоветуйтесь с начальником городской полиции, он лучше меня разбирается в таких вещах. Вы ведь знакомы с Черновым?

МАКСИМОВ. Виделись раз или два.

ЗИНАИДА. Кабинет полковника находится в нашем же здании. Можно ему позвонить, и он через пять минут будет тут.

Мэр хочет вызвать Соню, но Зинаида его останавливает.

Нет, лучше я сама его приведу сюда через боковую дверь. Дело деликатное. Незачем ему маячить в приемной. А потом загляну и к городскому прокурору.

МАКСИМОВ. Да, это хорошая идея. Пригласите и его. Совет хорошего юриста не помешает.

Зинаида выходит. Максимов вызывает Секретаря.

МАКСИМОВ. Соня, зайди ко мне.

СОНЯ. (Голос.) Хорошо. (Входит в кабинет.)

МАКСИМОВ. Скажи: ты уже позвонила Орловой?

СОНЯ. Да. Она сказала, что, если духи мне не понравились, она кого-нибудь пришлет за флаконом, или как-нибудь заедет и заберет сама.

МАКСИМОВ. Да черт с ним, с флаконом. А что насчет пакета?

СОНЯ. Она говорит, что все ясно вспомнила и никакого пакета у вас не оставляла.

МАКСИМОВ. Хорошо, тогда больше ей пока не звони. И принеси пакет ко мне в кабинет. И ее визитку тоже.

СОНЯ. Хорошо. (Выходит и возвращается с пакетом и визиткой.)

МАКСИМОВ. Спасибо. Запри дверь в приемную. Меня ни для кого нет. Те, кого я вызову сам, знают, как ко мне пройти. И вот еще что: так и быть, не возвращай ей духи. Не хочу придираться по мелочам. Но впредь будь осмотрительнее.

СОНЯ. Я поняла. Начинаешь с духов и шоколадок, а кончается неизвестно чем. Это больше не повторится.

Соня выходит.

Через боковую дверь входят Зинаида и начальник полиции Чернов, он в форме. Максимов выходит ему навстречу и пожимает руку.

ЗИНАИДА. Вот, я доставила вам начальника полиции. Разговаривайте, а я пошла за прокурором. (Выходит.)

МАКСИМОВ. (Максимов выходит Чернову навстречу и пожимает ему руку.) Здравствуйте, Николай Павлович, рад вас видеть.

ЧЕРНОВ. Взаимно.

МАКСИМОВ. Садитесь. (Усаживает его на диван, садится рядом.)

ЧЕРНОВ. Чем обязан столь приятному приглашению?

МАКСИМОВ. Ну… Во-первых, хочется с вами поближе познакомиться.

ЧЕРНОВ. Это желание взаимно.

МАКСИМОВ. Во-вторых, есть тема для неформального разговора. Хочу с вами кое-о-чем посоветоваться. (Ставит на столик бутылку и маленькие стопочки и разливает коньяк.)

Чокаются.

ЧЕРНОВ. Так о чем будет разговор?

МАКСИМОВ. Не знаю, как и начать… Я всего две недели на должности, но уже получил четырнадцать предложений о подкупе.

ЧЕРНОВ. (Хладнокровно.) Отличный коньяк.

МАКСИМОВ. Что вы на это скажете?

ЧЕРНОВ. Так я и говорю: прекрасный напиток. Очень тонкий вкус.

МАКСИМОВ. Но я не о коньяке хочу разговаривать!

ЧЕРНОВ. А о чем?

МАКСИМОВ. О взятках!

ЧЕРНОВ. А стоит ли?

МАКСИМОВ. А разве нет?

ЧЕРНОВ. О взятках написано столько книг, статей, пьес, романов, их столько раз обличали, ими столько возмущались… Что мы можем сказать о них такого, чего мы не читали, не слышали и чего сами не знаем? Разве что их перестали давать и брать. Это, действительно было бы чем-то новым. Но время для таких новостей, к сожалению, еще не пришло.

МАКСИМОВ. Но разве мы не должны возвысить голос…

ЧЕРНОВ. (Мягко прерывая.) Должны, обязательно должны. Но до нас возвышали голос Фонвизин, Гоголь, Салтыков-Щедрин, Островский, Сухово-Кобылин, Лесков, Короленко, то есть практически все русские классики. Неужели вы думаете, что мы можем сказать о взятках что-то более гневное и предложить что-то более умное, чем они? Например, Белинский писал, что чиновничество — это «корпорация разных служебных воров и грабителей». Но что толку, если мы будем без конца повторять эти слова? Ведь подкуп и вымогательство без устали обличали уже античные авторы две тысячи лет назад, например, Цицерон или Тацит.

МАКСИМОВ. Просто удивительно, насколько хорошо вы подкованы в филологии. Хотелось бы, чтобы так же хорошо разбирались и в своем деле.

ЧЕРНОВ. Я понимаю вашу иронию. Но, знаете, как называлась моя диссертация? «Тема взяточничества в мировой литературе». Вполне в русле моей профессии.

МАКСИМОВ. О, вы – кандидат наук?

ЧЕРНОВ. Представьте себе. И преподавал в академии.

МАКСИМОВ. Никогда бы не подумал.

ЧЕРНОВ. К сожалению, у обывателей крепко засело стереотипное представление о полицейском – тупом, властном, вороватом и необразованном. Надеюсь, вы не разделяете этого предубеждения?

МАКСИМОВ. Ну… Я об этом не задумывался… Но я рад, что вы такой классный специалист. Тем более полезно будет услышать ваш совет.

ЧЕРНОВ. У нас беседа официальная или, как вы сказали, неформальная?

МАКСИМОВ. Пока неформальная.

ЧЕРНОВ. Тогда забудьте о взятках, выпейте рюмочку и радуйтесь жизни.

МАКСИМОВ. Но так же нельзя! И я давал обещание бороться с коррупцией1

ЧЕРНОВ. Не беспокойтесь, предвыборные обещания никто всерьез не принимает. К тому же, все знают, что взятки неискоренимы.

МАКСИМОВ. Значит, по-вашему, с ними незачем и бороться?

ЧЕРНОВ. Бороться надо. Обязательно. Но я реалист. И философ.

МАКСИМОВ. И в чем же заключается ваша реализм и ваша философия?

ЧЕРНОВ. Реализм заключается в том, что мир нам не переделать. Всех неровностей земли не подравняешь. Мы не Дания и не Финляндия, мы все-таки немножко Азия, и даже больше, чем Азия. Надо понимать: если народ привык так жить тысячу лет, то не нам с вами изменить вековые обычаи за короткий срок. Знаете, что писал Салтыков-Щедрин? «Не нами это началось, не нами и кончится. И которые люди полагают, что взятки когда-нибудь прекратятся, те полагают это от легкомыслия».

МАКСИМОВ. Я не согласен.

ЧЕРНОВ. А вы не задумывались, почему взятки так живучи? Представьте, например, что водитель на дороге дает гаишнику взятку. Вроде бы, это очень нехорошо, правда?

МАКСИМОВ. Разумеется.

ЧЕРНОВ. Но если бы не она, то пришлось бы направить дело в суд, а это слушание, показания, свидетели, видеозаписи, адвокат, приговор, крупный штраф. Сколько бумаг, говорильни, судебных расходов, сколько потрачено времени умных людей. А так двое между собой договорились – и дело с концом. Всё решается быстро и к удовольствию обеих сторон. Честный старательный полицейский получил вознаграждение за свое рвение, водитель наказан за нарушение. Скажите, кому от этого плохо? Разве что судье, потому что взятку получил не он, а полицейский.

МАКСИМОВ. Вы всерьез так думаете?

ЧЕРНОВ. Нет, конечно. Но если действовать иначе, у полицейского не будет стимула ловить нарушителей. Зачем ему стараться, задерживать лихача, спорить с ним, слушать его грубости, составлять протокол?

МАКСИМОВ. Я вас слушаю и не понимаю: вы за взятки, что ли?

ЧЕРНОВ. Нет конечно. Но я просто пытаюсь вам объяснить, почему в народе смотрят на такие дела более трезво.

МАКСИМОВ. То есть, долой закон?

ЧЕРНОВ. Поймите, наша повседневная жизнь определяется вовсе не законом, а обычаем. А обычай, как известно, сильнее закона.

МАКСИМОВ. А что такое, по-вашему, обычай?

ЧЕРНОВ. Это своего рода народный закон, неписаные нормы морали и правила поведения, которые могут вовсе не совпадать с юридическим правом. Они пронизывают всю нашу жизнь.

МАКСИМОВ. Назовите примеры.

ЧЕРНОВ. Да сколько угодно! Скажем, похоронные и свадебные обряды подчиняются обычаю, а не закону. Наш обычный обед состоит из трех блюд. Заметьте, «обычный» и «обычай» — это слова одного корня. При встрече со знакомыми мы здороваемся, при расставании говорим «до свидания», хотя это не предписывают никакие законы. Люди, даже непьющие, собираясь в гости, берут с собой бутылку вина. Кажется, что в этом хорошего? Зачем дарить алкоголь, вредный для здоровья? Да и вообще, неужели нельзя и без него приятно провести время? Но, тем не менее, все так делают. Вот, например, и вы угощаете меня сейчас коньяком.

МАКСИМОВ. (Слегка смутившись.) Насчет выпивки вы правы. Недаром Гамлет заметил: «обычай этот похвальнее нарушить, чем блюсти».

ЧЕРНОВ. Согласен, не все обычаи хороши. Тем не менее, их неукоснительно соблюдают. Прав был Пушкин: «К чему бесплодно спорить с веком? Обычай - деспот меж людей».

МАКСИМОВ. Пусть так. Но ведь никакой обычай не одобряет нарушений закона.

ЧЕРНОВ. Не совсем так. В глазах обычая закон – это бумаги, справки, документы, заявления, прошения, лживые свидетели, суровые обвинители, жестокий прокурор, дорогие адвокаты, пристрастный судья, разорительные издержки. Закон судит не «по справедливости», а по статьям кодекса, он может осудить невинного и оправдать виновного. Вот почему люди питают инстинктивное недоверие к закону и склонны по возможности обойтись без него. Согласно Руссо, «народ бывает довольно косным и предпочитает законам обычаи и даже предрассудки».

МАКСИМОВ. То есть обычай поощряет взятки?

ЧЕРНОВ. Не то, чтобы поощряет, но признает их реальность. Все дающие убеждены, что, если хочешь чего-то добиться, надо «заинтересовать», «отблагодарить», «отдарить», «оказать внимание», «выразить уважение» и так далее. Ну, а про берущих и говорить нечего: как писал Салтыков-Щедрин, «когда и какой бюрократ не был убеждён, что Россия есть пирог, к которому можно свободно подходить и закусывать?»

МАКСИМОВ. Я уважаю Вашу начитанность и широту взглядов, но скажите мне ясно и четко: вы собираетесь бороться со взятками или намерены только изучать литературу о них?

ЧЕРНОВ. Как я понимаю, наши беседа теряет неформальный характер и становится официальной. (Отодвигает рюмку и отходит от дивана.) Так я вам отвечу: я категорически против взяток, никому не разрешаю их брать и сам не беру. Таково мое кредо и такова моя задача как начальника полиции. И вот вам доказательство: каждый год 9 декабря я делаю на общем собрании наших сотрудников доклад на эту тему.

МАКСИМОВ. (Озадаченно.) Почему именно 9 декабря?

ЧЕРНОВ. Потому что это международный День противодействия коррупции.

МАКСИМОВ. А разве есть такой день!

ЧЕРНОВ. Вот видите, вы этого даже не знаете, а еще собираетесь с ней бороться. Между тем, под этой конвенцией поставили подпись 172 государства, в том числе и наше. Ежегодно публикуется рейтинг коррупции в различных странах мира.

МАКСИМОВ. Я считаю установление такого дня бессмысленным и даже вредным. С коррупцией надо бороться не только 9 декабря, но все 365 дней в году.

ЧЕРНОВ. Полностью с вами согласен. Но полезно хотя бы раз в год напоминать о важности этой борьбы и подводить некоторые итоги.

МАКСИМОВ. Ну, и о чем вы говорите в своем докладе?

ЧЕРНОВ. (Достает из кармана лист бумаги.) Хотите, я вам зачитаю отрывок?

МАКСИМОВ. Только не длинный.

ЧЕРНОВ. (Выходит на воображаемую трибуну и читает по бумаге тоном докладчика.) «Как отмечается в документах ООН, когда коррупция и взяточничество достигают своей цели, а равенство и справедливость терпят неудачу, разрушаются основы законности, подрывается авторитет власти, наносится урон промышленности и извращается понятие конкуренции.

Взятки открывают путь воровству, покрывают виновных, позволяют безнаказанно расхищать средства при строительстве предприятий, жилья, дорог, школ, больниц и даже объектов обороны. Принятие из-за них неправильных решений вместо правильных приводят к огромным потерям. Как писал Теодор Драйзер «государство, разъедаемое коррупцией, становится нежизнеспособным. Ему грозит опасность рассыпаться при первом же серьёзном испытании». Именно по этой причине потерпела крах царская Россия во время Первой мировой войны».

МАКСИМОВ. Извините, я вас на минутку прерву. Вы сказали, что ежегодно составляется рейтинг коррупции в мире. Какое место занимает в этом рейтинге наша страна?

ЧЕРНОВ. Зачем вам это знать? Вы только расстроитесь. Ведь я, кажется, уже говорил, что мы не Дания и не Финляндия, а, скорее, Азия. Или даже Африка. К тому же это место меняется от года к году.

МАКСИМОВ. Ну, и какое место мы занимали, например, в прошлом году?

ЧЕРНОВ. (Неохотно.) Сто пятьдесят четвертое.

МАКСИМОВ. Сто пятьдесят четвертое?!

ЧЕРНОВ. Не думайте, что эта проблема существует только в России. Например, французский драматург Корнель обличал безнаказанность влиятельного взяточника еще 400 лет назад:

«И коль грядущее его уж не тревожит,

Он с поля общего берет, что может».

МАКСИМОВ. Меня не интересует, что было во Франции 400 лет назад. Давайте лучше поговорим, что делать конкретно нам с вами.

ЧЕРНОВ. Позвольте мне сначала дочитать завершающий отрывок моего доклада. (Продолжает чтение.) К сожалению, многие чиновники еще руководствуются в своей работе принципом «полезно, что в карман полезло». Поэтому единственно возможным методом борьбы с коррупцией является пересмотр моральных ценностей общества. Корень зла не только в произволе должностных лиц, но и в нравственной позиции обычных граждан, которые дают взятки. Поэтому, как сказал Лев Толстой, «исправлять проблему можно только сплотившись». (Прячет бумагу в карман.)

МАКСИМОВ. Прекрасно сказано. Именно к этому я вас и призываю. Давайте сплотимся. Вы любите слова, дорогой Николай Павлович, но нужно и что-то делать.

ЧЕРНОВ. Это легко провозгласить, но трудно выполнить, особенно нам с вами. Революции не делают в отдельно взятом городе.

МАКСИМОВ. И тем не менее, я попытаюсь.

ЧЕРНОВ. То есть вы возьмете на себя обязательства, которые не сможете выполнить, и получите репутацию человека, который не сдерживает своих обещаний. Если никому не удалось справиться с этим за сотни лет, то вам не справиться и подавно.

МАКСИМОВ. В Китае говорят, что самая длинная дорога начинается с первого шага. И давайте сделаем его прямо сейчас.

ЧЕРНОВ. Какой шаг вы имеете в виду?

МАКСИМОВ. Сегодня Орлова… Знаете ее?

ЧЕРНОВ. Кто ее не знает?

МАКСИМОВ. Так вот, посмотрите на пакет, который она сегодня оставила у меня в кабинете.

ЧЕРНОВ. (Раскрывая пакет.) Сколько тут?

МАКСИМОВ. Триста тысяч.

ЧЕРНОВ. И что дальше?

МАКСИМОВ. Как «что»? Вы должны это пресечь!

ЧЕРНОВ. Как?

МАКСИМОВ. Не знаю. Вы же начальник полиции, не я. Сделайте что-нибудь.

ЧЕРНОВ. Что, например?

МАКСИМОВ. Например, просто возьмите и арестуйте ее.

ЧЕРНОВ. Арестовать Орлову? Не смешите меня. За что ее арестовывать?

МАКСИМОВ. Как «за что»? За взятку!

ЧЕРНОВ. А есть доказательства? Свидетели, письма, помеченные купюры, документы о банковском переводе?

МАКСИМОВ. (Менее уверенно.) Нет.

ЧЕРНОВ. Или, может быть, вы зафиксировали факт подкупа на видеозаписи?

МАКСИМОВ. Нет.

ЧЕРНОВ. Значит, не было и взятки. Нет тела, нет дела.

МАКСИМОВ. Есть пакет с деньгами, которые она оставила у меня на столе. Разве это не доказательство?

ЧЕРНОВ. Мало ли что и где забывают рассеянные дамы? Да и она ли это забыла?

МАКСИМОВ. Значит, вы отказываетесь ее задержать?

ЧЕРНОВ. Я просто не имею права.

МАКСИМОВ. А если я как мэр города дам вам прямое указание?

ЧЕРНОВ. Начальник полиции не подчиняется мэру.

МАКСИМОВ. А кому же?

ЧЕРНОВ. Только вышестоящему руководству и закону.

МАКСИМОВ. Вы считаете, что со взятками покончить невозможно. Так я вам вот что скажу: само собой это действительно никогда не кончится. Но если каждый на своем месте перестанет с этим мириться, что-нибудь да изменится. Я не успокоюсь, пока Орлова не сядет в тюрьму.

ЧЕРНОВ. Ну что ж, дело ваше. Безумству храбрых поем мы песню.

МАКСИМОВ. Какой, по-вашему, она получит срок?

ЧЕРНОВ. Не знаю. Мое дело поймать, схватить, задержать, а сколько кому дадут, это дело следствия, суда и прокурора. (Увидев в дверях входящего прокурора.) А вот, кстати, и он.

Входят Прокурор и Зинаида.

ЗИНАИДА. Вот, Михаил Александрович, я, как и обещала, привела к вам нашего дорогого прокурора. Знакомьтесь: Прохоров Петр Петрович.

МАКСИМОВ. (Пожимая прокурору руку.) Очень приятно.

ЗИНАИДА. А Николая Павловича я заберу от вас на некоторое время, чтобы вы могли спокойно побеседовать вдвоем. А потом мы вернемся и, если будет необходимость, поговорим все вместе.

МАКСИМОВ. Спасибо, Зинаида Сергеевна.

Зинаида и Чернов выходят.

ПРОХОРОВ. Итак, к делу. Зинаида сказала, что у вас какое-то недоразумение с Орловой.

МАКСИМОВ. А вы тоже ее знаете?

ПРОХОРОВ. Орлову-то? Кто ее не знает? Так в чем, собственно, проблема?

МАКСИМОВ. Сегодня она пыталась всучить мне взятку. Вот, видите этот пакет? В нем триста тысяч.

ПРОХОРОВ. Вы говорите «триста тысяч»?

МАКСИМОВ. Да.

ПРОХОРОВ. Рублей?

МАКСИМОВ. Да.

ПРОХОРОВ. Да это же просто возмутительно! Как у нее хватило нахальства!

МАКСИМОВ. Вот и я про то же говорю.

ПРОХОРОВ. Эти нувориши совсем обнаглели. Ни стыда, ни совести! Надо было сразу гнать ее в шею. У вас просто нет опыта.

МАКСИМОВ. Да успокойтесь вы.

ПРОХОРОВ. Как я могу успокоиться? Триста тысяч! Это же просто насмешка. Мэру – и предлагать такой пустяк. Добро бы еще долларов, а то — рублей!

МАКСИМОВ. Я не совсем понимаю… Что вас возмущает?

ПРОХОРОВ. А то, что такие деньги суют какому-нибудь начальнику жилконторы. чтобы он срочно прислал сантехника. Но мэру! Должно же быть какое-то уважение к власти!

МАКСИМОВ. По-моему, триста тысяч не такие малые деньги.

ПРОХОРОВ. Это раньше, когда вы были простым человеком, они были для вас большими деньгами. А теперь, когда вы стали мэром, такая сумма будет казаться вам очень маленькой.

МАКСИМОВ. Вы хотите сказать…

ПРОХОРОВ. Если она снова придет, потребуйте с нее в десять или даже в сто раз больше – и увидите, она мгновенно согласится. (Меняя тон.) Но, конечно, я не советую вам это подношение принимать.

МАКСИМОВ. Скажите, как в этой ситуации действовать?

ПРОХОРОВ. А что вы сами считаете?

МАКСИМОВ. Я считаю, что ее надо арестовать и отдать под суд. (Заметив скептический жест прокурора.) Вы не согласны?

ПРОХОРОВ. Нет, почему же. Очень даже согласен. Но как юрист я обязан действовать только в правовом поле. Никаких поспешных волевых решений.

МАКСИМОВ. Так и я о том же говорю.

ПРОХОРОВ. Мне кажется, что вы, как и многие должностные лица, к сожалению, очень слабо знаете законы, в том числе, о взятках. А именно со знакомства с ними вы должны начинать. Иначе вас ждут крупные неприятности. Ведь на вашей должности к вам потекут реки денег. Как бы в них не утонуть. Поэтому давайте сначала во всем этом разберемся.

МАКСИМОВ. А что тут разбираться? Орлова дала взятку, а взяточников надо сажать, вот и все.

ПРОХОРОВ. Ну, прежде всего, взяточником обычно называют не того, кто дает взятку, а того, кто ее берет. Закон различает взяткодателя и взяткополучателя. Взяткодатель — это лицо, которое дает взятку должностному лицу. Взяткополучатель — это должностное лицо, которое принимает взятки в виде денег, имущества или услуг за определенные действия или, наоборот, за бездействие. Извините, юридические формулировки звучат скучно, казенно и утомительно, но мы с вами не в театре и находимся здесь не для того, чтобы развлекаться. Поэтому не удивляйтесь, что вместо, например, «слямзил» или «стащил», я буду говорить «похитил». Я не привык и не должен употреблять бытовую речь.

МАКСИМОВ. Я понимаю.

ЧЕРНОВ. И получение, и дача взятки является уголовным преступлением. В обоих случаях закон предусматривает практически равное наказание. Правда, люди почему-то считают дающего взятку менее виновным, чем берущего.

МАКСИМОВ. Все это я знаю.

ПРОХОРОВ. Очень хорошо. Теперь я должен понять, как точно происходила ваша встреча с Орловой. Скажите, наблюдались ли с ее стороны типичные признаки возможного склонения к взятке?

МАКСИМОВ. Видите ли, я еще не настолько опытен, чтобы знать эти признаки. Что вы имеете в виду?

ПРОХОРОВ. Стремление остаться с должностным лицом наедине, иносказательные фразы о вознаграждении, предложение каких-то услуг, предметы, оставленные на столе после ухода, и тому подобное

МАКСИМОВ. Всё так и было! Она явно стремилась остаться со мной без свидетелей. Более того, она предлагала мне новые встречи и тоже тет-а-тет. Типа уютной вечеринки вдвоем у нее на даче. А кончилось тем, что она «забыла», в кавычках, на столе пакет с купюрами. Как раз эти триста тысяч.

ПРОХОРОВ. А вы раньше не совершали никаких действий в ее пользу?

МАКСИМОВ. Ну что вы! Конечно нет! Я вообще не был с ней знаком.

ПРОХОРОВ. В таком случае это можно считать подкупом.

МАКСИМОВ. А это разве не взятка?

ПРОХОРОВ. Судебная практика различает взятку-подкуп и взятку-вознаграждение.

МАКСИМОВ. А в чем разница?

ПРОХОРОВ. Грубо говоря, подкуп – это когда дают до, а вознаграждение – когда дают после выполнения обещанного. И то, и другое считается взяткой. По тяжести наказания разницы нет, но взятку-подкуп труднее выявить и доказать. Например, Орлова сейчас может сказать: «Какая же это взятка? Он для меня ничего не сделал».

МАКСИМОВ. Это верно.

ПРОХОРОВ. Но, может быть, она обещала вам дать в будущем что-нибудь еще, если исполните ее просьбу?

ПРОХОРОВ. Не то чтобы обещала, но намекала, что построит мне квартиру в элитном районе, и что-то говорила о каком-то сотрудничестве, о поддержке влиятельных людей…

ПРОХОРОВ. Значит, можно считать, что по совокупности она предлагала вам несколько миллионов. Это уже что-то. Скажите, а не шла ли случайно речь и о возможных сексуальных услугах?

МАКСИМОВ. Ну… Как вам сказать…

ПРОХОРОВ. Не смущайтесь, мы с вами взрослые люди.

МАКСИМОВ. А такие услуги тоже считаются взяткой?

ПРОХОРОВ. Любые, если их можно оценить деньгами.

МАКСИМОВ. Легкие намеки такого рода были. Но утверждать это неэтично по отношению к женщине. Так что забудем об этом.

ПРОХОРОВ. Хорошо.

МАКСИМОВ. Скажите, а какое наказание полагается за взятки?

ПРОХОРОВ. За маленькие меньше, за большие больше.

МАКСИМОВ. Но ведь понятия «большая» и «маленькая» относительны.

ПРОХОРОВ. В законе эти понятия оговорены очень четко, и вам эти цифры не мешает знать. Значительным размером признается сумма двадцать пять тысяч рублей и выше, крупным - сто пятьдесят тысяч, особо крупным - превышающая один миллион.

МАКСИМОВ. И сколько Орловой могут дать?

ПРОХОРОВ. Если коротко, за дачу или получение взятки, совершенные в особо крупном размере, дается до пятнадцати лет и штраф до семидесятикратной суммы взятки.

МАКСИМОВ. (Удовлетворенно.) Очень хорошо. Распорядитесь ее арестовать.

ПРОХОРОВ. Какой вы скорый. Арестовать можно только по постановлению суда.

МАКСИМОВ. А как называется, когда, например, полиция хватает вора на месте с поличным?

ПРОХОРОВ. Это называется задержанием. Но Орлова не схвачена с поличным, и она, как я понимаю, вовсе не собирается скрываться. Так что для ее срочного задержания нет никаких оснований.

МАКСИМОВ. (Разочарованно.) Что же в этих обстоятельствах можно сделать?

ПРОХОРОВ. Только подать на нее в суд.

МАКСИМОВ. Так я это и хочу сделать.

ПРОХОРОВ. Вы уверены, что хотите?

МАКСИМОВ. Конечно. Должна же она быть наказана.

ПРОХОРОВ. А вы уверены, что она будет наказана?

МАКСИМОВ. (Удивленно.) А разве нет? Разве закон не карает взяточников?

ПРОХОРОВ. Да, конечно, он карает их сурово. В уголовном кодексе все расписано очень впечатляюще. Но есть кодексы, а есть судебная практика. И есть исключения, оговорки, противоречия, разъяснения, толкования… В результате вместо «казнить, нельзя помиловать», часто получается «казнить нельзя, помиловать».

МАКСИМОВ. Вы шутите!

ПРОХОРОВ. Вовсе нет. Вы, вероятно, удивлены, что есть столько лазеек для нарушителей, но закон должен не только карать, но и защищать от ложных обвинений. Представьте, скажем, что я вам не нравлюсь, и вы объявите, что я предлагал вам взятку. Так что же – сразу сажать меня в тюрьму? И вот, чтобы не было оговоров, в законе делаются оговорки.

МАКСИМОВ. Какие в ее случае могут быть оговорки?

ПРОХОРОВ. Ну, например, Орлова заявит, что вы попросили у нее эти деньги взаймы.

МАКСИМОВ. Но ведь дураку ясно, что это та же взятка. Хлестаков тоже просил у чиновников взаймы. Помните? «Какой странный со мною случай: в дороге я совершенно поиздержался...»

ПРОХОРОВ. Совершенно верно. Но с точки зрения современного законодательства это не считалось бы взяткой. Ведь он у чиновников не требовал никаких действий в свою пользу, и они ему ничего не обещали и ничего для него не делали. Только давали деньги с перепугу.

МАКСИМОВ. Но я же не просил у нее взаймы!

ПРОХОРОВ. Это вам еще придется доказать. Кроме того, Орлова может утверждать, что она от чистого сердца предложила пожертвование на детский сад, а вы ее не так поняли.

МАКСИМОВ. (Смутившись.) Да, сказать по правде, она что-то говорила в этом роде. Типа «на благо города» и все такое.

ПРОХОРОВ. Вот видите.

МАКСИМОВ. Но ведь это просто уловка!

ПРОХОРОВ. А я вам про уловки и говорю. По смыслу закона передача денег сама по себе еще не считается взяткой. Надо доказать, что они вручались с целью побудить вас совершить незаконные действия. Вы совершили такие действия?

МАКСИМОВ. Нет.

ПРОХОРОВ. Значит, не было и взятки.

МАКСИМОВ. Но она же была!

ПРОХОРОВ. Хорошо, допустим, мы докажем, что она была, хотя я не вижу, как это можно сделать. По закону, лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено судом от уголовной ответственности. Орлова под судом ни разу не была. Значит, будет считаться, что она нарушает закон впервые. К тому же, Орлова очень богатая женщина. а судьи тоже люди. Вы меня понимаете?

МАКСИМОВ. Вы меня просто обескураживаете.

ПРОХОРОВ. Но и это еще не все. Уголовное дело о взятках может быть прекращено в связи с так называемым деятельным раскаянием виновного.

МАКСИМОВ. А это еще что?

ПРОХОРОВ. Ну, если Орлова покается, пообещает быть хорошей девочкой, возместит ущерб (хотя в вашем деле нет никакого ущерба) и, главное, донесет на всех участников сделки, то есть в данном случае на вас.

МАКСИМОВ. На меня?!

ПРОХОРОВ. Да, на вас. Лучше не затевайте процесс. Я советую вам быть осмотрительным и проявлять осторожность.

МАКСИМОВ. Осторожность? Мне? Это ей надо быть осторожной, а не мне!

ПРОХОРОВ. Так-то оно так, но с другой стороны…

МАКСИМОВ. Разве тут может быть «другая сторона»?

ПРОХОРОВ. К сожалению, да. Прежде всего, хочу повторить, что в деле о взятках всегда есть две стороны: дающая и берущая.

МАКСИМОВ. Уж не считаете ли вы меня берущим?

ПРОХОРОВ. Ну что вы! Конечно нет!

МАКСИМОВ. Тогда зачем же вы ведете все эти разговоры?

ПРОХОРОВ. Как всякий порядочный человек, вы не представляете, до чего доходят уловки мошенников. Питая к вам добрые чувства, я и пытаюсь просветить вас в юридических вопросах, чтобы в темноте вы не натыкались на колдобины и не проваливались в ямы.

МАКСИМОВ. Признаться, вы меня изрядно запугали.

ПРОХОРОВ. И вам есть чего опасаться. К тому же, вы не просто должностное лицо, вы мэр. А, по закону, глава органа местного самоуправления наказывается за совершенные им деяния гораздо суровее, чем обычный чиновник. Извините, я все время говорю с вами скучным языком уголовного кодекса.

МАКСИМОВ. Мне не скучно, а страшно.

Максимов, всерьёз встревоженный, шагает по кабинету.

Моя совесть чиста. Вы сказали, что Орлова может попытаться меня обвинить. В чем?

ПРОХОРОВ. В вымогательстве.

МАКСИМОВ. (Растерянно.) Как так?

ПРОХОРОВ. Очень просто. Представьте, что вы добились, чего хотели: Орловой предъявили обвинение, ее отдали под суд, факт взятки доказан, вы торжествуете победу, и вдруг…

МАКСИМОВ. Что «вдруг»?

ПРОХОРОВ. И вдруг она заявляет, что это вы принудили ее дать взятку.

МАКСИМОВ. Я?!

ПРОХОРОВ. Я же говорю: вы человек порядочный, и вам это просто не могло бы прийти в голову. Но в суде такие приемы используются очень часто. Она скажет, будто бы вы угрожали, что мэрия не даст ей какую-то лицензию, откажет в регистрации, не будет выделять ее компании участки под строительство, что вы оказывали на нее давление. поставили ее в безвыходное положение, и что она вынуждена была от вас откупиться, потому что с мэром лучше не сориться. Все это будет выглядеть очень правдоподобно. Ведь у мэрии возможностей давить на предпринимателей очень много, гораздо больше, чем возможностей помогать им.

МАКСИМОВ. Но это вранье ей тоже придется как-то доказать.

ПРОХОРОВ. Ну и что? Она будет налево и направо давать газетчикам интервью, как вы ее преследуете, пустит слезу, поведает, как тяжело беззащитной женщине бороться с властью, расскажет, сколько она построила жилья для народа и как помогает вдовам и сиротам. А журналистов хлебом ни корми, дай такой материал. И тогда суд над ней превратится в суд общественности над вами. Чем дело ни кончится, ваша репутация все равно будет навеки испорчена. Вам это нужно?

МАКСИМОВ. Но ведь вот ее пакет с деньгами, лежит на столе!

ПРОХОРОВ. Это как раз может вам только навредить. Как вы объясните этот факт суду?

МАКСИМОВ. Если бы я хотел присвоить эти деньги, я бы не стал оповещать о них и вас, и начальника полиции, и Зинаиду Сергеевну!

ПРОХОРОВ. Орлова может сказать, например, что вы подняли шум только потому, что ожидали получить от нее больше.

Максимов, удрученный, задумывается. В дверях кабинета показываются Зинаида и Чернов.

ЗИНАИДА. Ой, простите, вы еще беседуете. Мы зайдем попозже.

МАКСИМОВ. (Хмуро.) Заходите, мы уже закончили.

Зинаида и Чернов заходят в кабинет.

ЧЕРНОВ. И к какому выводу вы пришли?

МАКСИМОВ. Я решил не подавать на Орлову в суд.

ЗИНАИДА. Почему?

МАКСИМОВ. Мне казалось, все будет просто, как редиска. Ясно, что этот пакет с деньгами не упал с неба, а его кто-то принес. У меня в это утро была только одна посетительница – Орлова. Значит деньги принести могла только она. Но из бесед с вами я понял, что для суда этих соображений недостаточно. Моих слов никто подтвердить не может.

ПРОХОРОВ. Мы бы и рады их подтвердить, но суд не примет это во внимание: ведь мы сами ничего не видели и не слышали.

ЗИНАИДА. Михаил Александрович, неужели вы так и отступитесь без борьбы?

МАКСИМОВ. А что остается делать? У нас в городе на страже порядка стоят очень опытные и квалифицированные люди. Начальник полиции наизусть цитирует Корнеля и Салтыкова-Щедрина, уважаемый прокурор – статьи кодексов, а взяточники – простите, взяткодатели – чувствуют себя тем временем вольготно и весело.

ПРОХОРОВ. Надеюсь, вы на нас не в претензии?

МАКСИМОВ. Нет, напротив, я благодарен вам за ценные советы. За эти несколько часов я узнал о взятках больше, чем за всю свою жизнь. Теперь я буду внимательнее и осмотрительнее. Наберусь опыта, принимать подозрительных просителей буду только в присутствии свидетелей. И, естественно, ни под каким видом и дальше не буду брать взяток. Слухи об этом разойдутся, и мне перестанут их предлагать. Так постепенно атмосфера в мэрии улучшится. Весь мир мы не исправим, но в нашем городе воздух станет чище, а это уже не так мало.

ЧЕРНОВ. (Горячо пожимая Мэру руку.) Правильное решение. Я с вами.

ПРОХОРОВ. (Пожимая Мэру руку.) Мы все с вами.

ЗИНАИДА. (Возмущенно.) А Орлова так и выйдет сухой из воды?

МАКСИМОВ. (Разводя руками.) А что мы можем сделать?

ЗИНАИДА. (Горячо.) Нет-нет, не сдавайтесь! Она должна быть наказана!

МАКСИМОВ. Когда-нибудь мы поймаем ее с поличным, тогда и накажем.

ЗИНАИДА. (Горячо.) Почему «когда-нибудь»? Зачем же откладывать? Давайте сделаем это сегодня!

ПРОХОРОВ. Зинаида Сергеевна, мы ведь это уже обсудили. У нас нет никаких доказательств. Пойдемте и не будем более мешать мэру.

ЗИНАИДА. Подождите, друзья! Я, кажется, придумала, как подловить Орлову! Да, сейчас у нас нет доказательств. К тому же, деньги в пакете небольшие, так что в любом случае она отделается легко. Но пусть Михаил Александрович пригласит ее еще раз, а мы все будем наблюдать за встречей из соседней комнаты. И, если она снова попытается дать взятку – а она наверняка попытается, — вот тогда-то мы ее и схватим за руку.

Прохоров и Чернов, бывшие уже у выхода, останавливаются.

ПРОХОРОВ. Это, действительно идея. Но тогда надо эту встречу тщательно подготовить и провести ее так, чтобы Орлова не смогла прибегнуть ни к малейшей уловке. Она осторожная женщина. И очень опытная в таких делах. Михаил Александрович, как вы думаете, она согласится еще раз прийти?

МАКСИМОВ. Уходя, она сказала, что готова встретиться со мной снова в любое время, хоть сегодня. Мне нужно только позвонить.

ПРОХОРОВ. А вы сможете сыграть свою роль так, чтобы она ни о чем не догадалась?

МАКСИМОВ. Я плохой актер, но, если вы мне скажете, как себя вести, я буду действовать по вашим советам.

ЗИНАИДА. (Чернову.) Николай Павлович, я надеюсь, вы тоже будете участвовать в этой инсценировке?

ЧЕРНОВ. (После некоторых колебаний.) Да, пожалуй.

ЗИНАИДА. Михаил Александрович, тогда звоните Орловой.

ПРОХОРОВ. И намекните, что в этот раз вы будете более сговорчивым. Только осторожно, без нажима. Она чертовски подозрительна.

Максимов находит визитную карточку Орловой, берет в руки телефон и хочет набрать номер, но Прохоров его останавливает.

Постойте! Когда будете говорить, постарайтесь дать ей понять, чтобы она принесла минимум миллион.

МАКСИМОВ. Почему именно миллион?

ПРОХОРОВ. Я же вам объяснял: тогда это будет считаться взяткой в особо крупном размере. Соответственно, и наказание будет тяжелее.

МАКСИМОВ. Но не могу же я ей прямо сказать по телефону «принеси миллион»?

ПРОХОРОВ. Ладно, не называйте цифр. Я думаю, она сама догадается. Ведь как-никак приглашает мэр, не кто-нибудь.

ЧЕРНОВ. Намекнуть не мешает. Ведь первый раз она принесла всего триста тысяч.

ПРОХОРОВ. Это была не настоящая взятка, а так, проверка, берет ли человек или нет. Наживка для выяснения дальнейшей стратегии. К тому же, небольшая сумма – небольшой риск.

МАКСИМОВ. А если у нее нет столько денег или она вообще не придет?

ПРОХОРОВ. Обязательно придет. Вы думаете, раз вы не приняли первый раз взятку, она считает вас честным? Нет, просто она решила, что мало предложила. Она считала вас новичком, надеялась, что вы клюнете на какие-то гроши, а теперь поняла, что ошиблась, и что надо предложить достойную сумму. Так что звоните смело.

ЗИНАИДА. Поставьте телефон на громкую связь

Максимов набирает номер. Остальные, затаив дыхание, напряженно слушают.

МАКСИМОВ. Вера Дмитриевна? Это говорит Максимов. Еще раз добрый день! Наверно, не ждали моего звонка?

ОРЛОВА (голос). Нет, почему же. Я была уверена, что вы позвоните.

МАКСИМОВ. Приятно это слышать. Как у вас со временем сегодня?

ОРЛОВА (голос). Я распоряжаюсь своим временем сама.

МАКСИМОВ. У вас найдется полчасика свободных?

ОРЛОВА (голос). Смотря для кого и для чего.

МАКСИМОВ. Я тут подумал над вашим предложением, и по зрелом размышлении оно показалось мне интересным. Особенно, если вы подкрепите его… как бы это сказать… более весомыми доводами, чем в прошлый раз. Значительно более весомыми. Вы меня понимаете?

ОРЛОВА (голос). Я вас прекрасно понимаю.

МАКСИМОВ. И, если вы еще не потеряли интерес к застройке парка, мы могли бы обсудить ее более подробно. Что вы на это скажете?

ОРЛОВА (голос). Скажу, что тема разговора слишком серьезна, чтобы обсуждать ее по телефону.

МАКСИМОВ. Сколько времени вам нужно, чтобы подготовиться к встрече?

ОРЛОВА (голос). У меня все готово. Могу быть у вас хоть через десять минут.

Максимов вопросительно смотрит на своих союзников. Все они дружно кивают головами.

МАКСИМОВ. Что ж, приезжайте. Буду рад вас видеть. (Кладет трубку.)

ЗИНАИДА. Клюнула!

ЧЕРНОВ. Подождите радоваться. Самое трудное еще впереди.

ПРОХОРОВ. Насчет «весомых доводов» вы очень хорошо сказали.

ЗИНАИДА. Пока она едет, мы должны быстро всё подготовить. Прежде всего, надо организовать видеозапись.

МАКСИМОВ. А как я буду снимать видео? Не держать же телефон где-то в рукаве. Это несолидно и просто смешно. Да она и заметит.

ЗИНАИДА. Телефон ни к чему. Разве вы не знаете, что ваш кабинет оборудован видеокамерами, чтобы записывать ход важных заседаний?

МАКСИМОВ. А видеозапись признается в суде доказательством?

ПРОХОРОВ. По закону разрешается запись разговора с чиновником в его рабочее время без уведомления второго участника, а гражданско-процессуальный кодекс разрешает предоставлять аудио- и видеозаписи в качестве доказательств.

ЗИНАИДА. Я сейчас проверю камеры. Я знаю, как это здесь устроено. (Обходит кабинет.)

ЧЕРНОВ. Я, со своей стороны, тоже должен кое-что приготовить. (Выходит из кабинета.)

ПРОХОРОВ. Теперь, Михаил Александрович, слушайте внимательно. Если деньги будут в пакете, то обязательно вскройте его, чтобы на записи было ясно видно, что это купюры, а не просто бумага. Если в чемоданчике, то откройте его так, чтобы камера взяла пачки денег крупным планом.

МАКСИМОВ. А если она принесет жетон от камеры хранения? Я видел такой прием в одном сериале.

ПРОХОРОВ. У нее нет времени везти деньги на вокзал. Она привезет наличные. В любом случае спросите, сколько она привезла.

МАКСИМОВ. А если она напишет сумму на бумажке?

ЗИНАИДА. Лучше, если это будет произнесено устно и достаточно громко. В крайнем случае, сделайте вид, что хотите прочитать записку на свету возле настольной лампы и встаньте так, чтобы на видео можно было различить цифры. Вот, идите сюда. (Подводит его к лампе.) Здесь вы будете совсем близко к камере. Запомните это место.

ПРОХОРОВ. Вот еще что: сделайте так, чтобы она сказала четко, что она хочет получить от вас за эти деньги. Чтобы потом не было болтовни про пожертвования и детский сад.

МАКСИМОВ. Хорошо.

ПРОХОРОВ. Ну, как будто самое главное мы сказали. Ах нет, чуть не забыл: очень важно, чтобы деньги были вами приняты. Например, положите их в карман, если они влезут, что маловероятно. Если это будет коробка, портфель или чемоданчик, раскройте, посмотрите, что внутри, и спрячьте под стол или в шкаф. Ни в коем случае не делайте из деликатности вид, что будто бы не заметили подношение.

МАКСИМОВ. А зачем это?

ПРОХОРОВ. Если факт получения вами денег не будет четко зафиксирован, можно будет утверждать, что вы ее отвергли. Тогда ее адвокаты смогут заявить, что это была не взятка, а покушение на взятку.

МАКСИМОВ. А какая разница?

ПРОХОРОВ. Огромная. Такая же, как между убийством и покушением на убийство. Одно дело намерение, попытка, желание, а другое дело реализация, сам факт убийства. Если же деньги приняты, то с юридической точки зрения факт передачи считается совершённым, и у нашей дамы не останется никаких лазеек. Мышеловка захлопнется и откроется лет через семь или десять.

ЧЕРНОВ. (Возвращается в кабинет, пряча на ходу телефон в карман.) Все готово?

ЗИНАИДА. Давайте, я включу камеры и проведем небольшую репетицию, чтобы проверить, как это работает.

Участники сцены проводят репетицию передачи взятки. Зинаида, исполняя роль «Орловой», входит в кабинет, предлагает мэру чемоданчик и т.д. При этом мужчины делают замечания типа «лучше стать правее», «сделайте так, чтобы на чемоданчик падал свет» и т.п. Если в театре есть соответствующее оборудование, видео этой «репетиции» можно показать на экране.

ЧЕРНОВ. Записывается отлично, но вдруг будет какой-то сбой? Кроме того, живые свидетельства для суда убедительнее. Давайте сделаем так: скроемся в соседней комнате и там за приоткрытой дверью сможем все слышать. На этой двери занавеска, Орлова ничего не заметит.

ЗИНАИДА. А я так и предлагала с самого начала.

ПРОХОРОВ. Михаил Александрович, хочу еще раз напомнить: Орлова не наивный новичок, провести ее будет очень трудно. Она прекрасно понимает опасность операции и будет вести себя очень осторожно. Поэтому не ведите себя прямолинейно, сделайте вид, что вы тоже опасаетесь. Оглядывайтесь, говорите вполголоса…

ЗИНАИДА. Но при этом проведите встречу так, чтобы доказательства были неопровержимы, и чтобы у нее не осталось ни малейшей возможности увильнуть.

ПРОХОРОВ. Нам пора покинуть кабинет.

Все, кроме мэра, скрываются за дверью.

МАКСИМОВ. (По переговорному устройству.) Соня, сейчас придет Орлова. Ты ее впусти и снова закрой приемную. И, когда она зайдет, принеси нам в кабинет кофе.

СОНЯ. Я поняла.

Максимов пробует еще раз отрепетировать встречу с Орловой: встречает воображаемую гостью у двери, провожает ее к столу, подвигает ей стул, потом, взглянув на камеру, приглашает посетительницу к диванному столику. Чувствуется, что он волнуется и не очень уверен в себе.

Входит Орлова. Она одета наряднее, чем прежде. Через руку перекинута большая шаль.

ОРЛОВА. Разрешите?

МАКСИМОВ. (Поднимаясь ей навстречу.) Проходите, проходите, я вас жду.

Орлова подходит к письменному столу, но мэр ее останавливает.

Нет-нет, прошу сюда. (Подводит ее к дивану и усаживает перед столиком.) Здесь уютнее. Располагайтесь, чувствуйте себя свободно.

ОРЛОВА. Спасибо. (Садится, кладет шаль рядом и принимает непринужденную позу. Видно, что она чувствует себя очень уверенно.)

Входит Соня с подносом в руках, ставит на столик две чашки кофе и печенье и уходит.

А вы встречаете меня намного теплее, чем в первый раз.

МАКСИМОВ. Не буду скрывать, что я навел о вас справки и убедился, что вы надежный и полезный партнер.

ОРЛОВА. Рада это слышать.

МАКСИМОВ. К тому же, вы просто приятная и красивая женщина, что для меня, признаюсь честно, тоже имеет значение.

ОРЛОВА. О! Вы, оказывается, умеете быть светским. Но, вероятно, вы позвали меня не только для того, чтобы говорить комплименты?

МАКСИМОВ. Нет, сугубо по делу. Я уже сказал по телефону, что ваша идея превратить городской парк в элитный жилой район показалась мне интересной.

ОРЛОВА (Настороженно.) Утром вы говорили совсем другое. Почему вдруг так внезапно переменили мнение?

МАКСИМОВ. Не так уж внезапно. Реконструкция парка, а затем и его содержание потребуют огромных средств, а у нашего маленького города нет денег, чтобы осилить такую большую и порядком запущенную территорию. А ваш вариант, как вы сами сказали, не будет стоить городу ни копейки.

ОРЛОВА. Значит, вы согласны на мое предложение?

МАКСИМОВ. (Многозначительно.) Оно интересно, но пока недостаточно обосновано. Я еще не принял окончательное решение.

Орлова отодвигает лежащую рядом с ней шаль в сторону, и под ней обнаруживается изящный чемоданчик.

ОРЛОВА. Мне кажется, выгоды моего предложения настолько очевидны, что оно не нуждается в дополнительных аргументах.

МАКСИМОВ. (Подойдя к двери и проверив, плотно ли она закрыта.) Я хотел бы услышать подробности.

ОРЛОВА. Подробности вы найдете в документах, которые содержатся в этом чемодане. (Кладет чемоданчик на стол.)

Максимов, открыв чемодан, не может сдержать своего изумления.

МАКСИМОВ. Сколько тут?.. Я хотел сказать, сколько тут страниц?

ОРЛОВА. Много.

МАКСИМОВ. Сколько много?

ОРЛОВА. Разве задают такие вопросы?

МАКСИМОВ. Мне важно знать, на каком основании я приму свое решение.

ОРЛОВА. Можете пересчитать.

МАКСИМОВ. Это займет слишком много времени.

ОРЛОВА. Не обязательно это делать здесь и сейчас.

Максимов, вспомнив, что деньги надо показать камере, переносит открытый чемоданчик к настольной лампе.

Что вы носитесь с чемоданом, как курица с яйцом?

МАКСИМОВ. (Смутившись.) Просто хочется разглядеть, что в нем внутри.

ОРЛОВА. Лучше сядьте рядом, и я вам объясню.

Максимов садится рядом с Орловой, и она ему шепчет что-то на ухо.

МАКСИМОВ. (Взглянув на камеру.) Простите, я не расслышал.

ОРЛОВА. (Громче.) Три миллиона. Достаточно?

МАКСИМОВ. Вполне. Признаться, я не ожидал от вас таких серьезных аргументов.

ОРЛОВА. А вы думали, все ограничится утренним пакетом?

МАКСИМОВ. Неплохая взятка.

ОРЛОВА. Что за слова? Как вам не стыдно?

МАКСИМОВ. Раз уж мы оба пошли на это дело, лучше называть вещи своими именами.

ОРЛОВА. Это не взятка, а благодарность от народа за вашу неустанную работу на благо города и награда за вашу честность. И, поверьте, это только начало. У нас впереди еще много проектов, и, если вы будете со мной сотрудничать, то не пожалеете.

МАКСИМОВ. Чтобы у нас не было потом взаимных обид, скажите четко и ясно, что вы ожидаете от меня за этот подарок?

ОРЛОВА. Разрешения застроить парк. В свою очередь и я хочу вас спросить: вы сделаете это?

МАКСИМОВ. Да.

ОРЛОВА. Вот и хорошо. Я знала, что разумные люди всегда могут договориться.

МАКСИМОВ. А вы не боитесь, что я сдам вас в полицию?

ОРЛОВА. Нет. Что это вам даст? А, главное, вы ведь порядочный человек. и не станете столь низким образом губить женщину, которая вам доверилась.

Максимов чувствует себя явно неловко. Орлова продолжает.

И, раз уж у нас пошел такой разговор, отключите видеокамеры.

МАКСИМОВ. (Смутившись еще сильнее.) Какие камеры?

ОРЛОВА. Которые натыканы у вас в каждом углу. Думаете, я не заметила? Отключите их.

МАКСИМОВ. (Встает, ищет выключатель, потом растерянно признается.) Я не знаю, как это делается.

ОРЛОВА Очень просто. (Встает, решительно подходит к столу, уверенно протягивает руку к кнопке и отключает запись. Снова садится.)

А теперь сотрите запись, если вы знаете, как это делается. Это и в ваших интересах. Лучше сразу.

Смущенный Михаил не отвечает.

Я знаю, почему вы молчите. Вам стыдно. К тому же, вы сегодня впервые приняли взятку и. наверно, переживаете потерю своей девственности. Так успокойтесь: стыдно, как и больно, бывает только в первый раз. Вы бедны и честны, и это очень похвально. Но так ли уж хороша ваша безжалостная честность? Конечно, и другие мэры тоже бывают бедны и честны, но их жены почему-то обрастают автомобилями, квартирами, виллами и мешками с наличными. А у вас нет жены. На кого же вы будете списывать свои доходы?

МАКСИМОВ. Напрасно вы на меня набросились…

ОРЛОВА. Хотите моего совета? Уходите с должности, прямо сегодня, сейчас. Она вас погубит. Вас погубят такие люди, как я. Я очень непорядочный человек, но не до такой степени, чтобы не отличать хороших людей от дурных. Вы не представляете, какие опасности ждут вас на этом посту. Уходите сегодня, прямо сейчас! Встаньте и идите!

МАКСИМОВ. (Чемоданчик он машинально еще держит в руках.) Если вы сознаете, что непорядочны, то почему же продолжаете давать взятки?

ОРЛОВА. Почему? Потому что без них я бы не сделала ни одного шага и не построила ни одного квадратного метра. Потому что слишком много людей, которые хотят их брать и от меня их ждут. Потому что без них мою компанию давно бы задушили. А я, как вам это ни покажется странным, свое дело люблю. Что же еще мне остается делать? Как говорится, «если приходишь в город кривых, закрой один глаз». Вот я и закрыла, и стала кривой, как все.

МАКСИМОВ. Но я не хочу жить в городе кривых.

ОРЛОВА. Думаете, я хочу?

МАКСИМОВ. Так, может быть, вернемся к началу нашей беседы и начнем все с чистого листа?

ОРЛОВА. Может быть, так и надо было сделать, еще при первой встрече, но я не сразу раскусила вас. Мне надо было убеждать вас не взятками, а серьезными доводами. Может быть, я бы убедила вас, что городу не под силу устройство такого огромного парка. А может быть, и вы бы меня убедили, и тогда бы я вложила деньги не в застройку парка, а в его восстановление. Но теперь уже поздно. Верните мне чемоданчик и прекратим этот разговор.

В кабинет из соседней комнаты врываются Прохоров, Чернов и ЗИНАИДА.

ПРОХОРОВ. (Очень официально.) Господин мэр, я, как городской прокурор, обязан сообщить вам, что поскольку вы застигнуты нами с поличным за получением взятки, и факт ее передачи подтверждается свидетелями и зафиксирован видеозаписью, то я вынужден распорядиться о задержании вас впредь до решения суда об избрании меры пресечения.

МАКСИМОВ. (Ошеломленно.) Позвольте… Это шутка или недоразумение?

ПРОХОРОВ. О недоразумении не может быть и речи. В руках вы держите чемодан с купюрами, помеченными Верой Дмитриевной. (Берет из рук Михаила чемоданчик.) Путем шантажа и угроз вы принудили ее дать вам взятку в особо крупном размере. К счастью, она приняла правильное решение, обратилась в соответствующие органы и попросила вас изобличить. Вера Дмитриевна, мы благодарим вас за содействие раскрытию преступления.

МАКСИМОВ. Но мы же с вами договаривались, что…

ПРОХОРОВ. (Возмущенно.) Мы с вами ни о чем не договаривались! Не пытайтесь гнусной ложью уйти от наказания – оно неизбежно. Хотите посмотреть видеозапись? Зинаида Сергеевна, включите, пожалуйста.

ОРЛОВА. (Вполголоса, Максимову.) Я же вам говорила – сотрите запись.

Если технические возможности театра позволяют, можно продемонстрировать отрывок видеозаписи.

МАКСИМОВ. Вы все это подстроили! Я буду протестовать!

ПРОХОРОВ. Это ваше право. А пока вас препроводят в изолятор временного содержания.

МАКСИМОВ. Что это еще за такой изолятор?

ЧЕРНОВ. В народе зовут его обезьянником, каталажкой, кутузкой, холодильником… Можете сами выбрать название, которое вам больше нравится. Но я, как вы знаете, предпочитаю точные юридические термины. (Обращается к начальнику полиции.) Николай Павлович, приступайте.

Чернов с наручниками в руках приближается к мэру.

МАКСИМОВ. А зачем наручники? Вы думаете, я буду драться, или попытаюсь бежать?

ЧЕРНОВ. Использование наручников — неотъемлемый атрибут при задержании и конвоировании задержанного к месту содержания.

МАКСИМОВ. (Пытаясь сопротивляться.) Я не позволю!

ЧЕРНОВ. Я советую не буйствовать. Это вам только навредит.

Чернов защелкивает наручники и ведет Максимова к выходу. Зинаида снимает эту сцену на свой телефон. В кабинете остаются Прохоров, Зинаида и Орлова.

ЗИНАИДА. Ура, мы победили! (Обнимает Орлову.) Поздравляю!

ПРОХОРОВ. Да, успех полный. Не ожидал, что это будет так легко. Он ведь не глупый человек.

ЗИНАИДА., Он умный, но слишком доверчивый и наивный. Смешно было наблюдать, как он выставляет вперёд чемоданчик, чтобы дача взятки выглядела как можно правдоподобнее. Ему и в голову не пришло, что мы все подстроили, чтобы убрать его с дороги.

ПРОХОРОВ. Ловушка была так хорошо задумана, что и самый опытный человек ни о чем бы не догадался.

ЗИНАИДА. Теперь с ним покончено навсегда.

ПРОХОРОВ. Надо срочно позвонить журналистам, в газеты, на телевидение, чтобы слух о его падении разлетелся как можно быстрее.

ЗИНАИДА. Я пошлю в газеты его фотографию в наручниках. Но первым делом надо сообщить главе региона. По правилам, город ни на час не должен оставаться без мэра. Кто-то должен его замещать. Но этот звонок я возьму на себя. (Отходит с мобильником в другую комнату.)

ПРОХОРОВ. Вера Дмитриевна, вы почему-то не выглядите очень счастливой. В чем дело?

ОРЛОВА. Честно говоря, мне не хочется сверкать героиней в заголовках этой истории.

ПРОХОРОВ. Разве вы не рады, что мы отвели от вас удар, а он слетит со своего поста?

ОРЛОВА. Конечно, сначала я на него была очень зла за то, что он согласился завлечь меня в мышеловку, и решила отплатить ему тем же. Но, по большому счету, он по-своему хотел восстановить справедливость, а я – посадить в тюрьму невинного человека. Он боролся за правду, а я – за ложь.

ПРОХОРОВ. Что-то я вас не узнаю.

ОРЛОВА Я сама себя не узнаю. А нельзя это дело как-нибудь спустить на тормозах, провернуть его так, чтобы он остался на свободе?

ПРОХОРОВ. Я не понимаю: вы его жалеете, что ли?

ОРЛОВА. Да, он мне симпатичен. Сколько жулья гуляет на свободе, а хороший человек сядет. Может, все-таки сделаем что-нибудь?

ПРОХОРОВ. Что, например?

ОРЛОВА. Например, не будем поднимать шум. А запись сотрем, как будто ничего не было.

Зинаида, очень довольная, возвращается к собеседникам с телефоном в руках.

ЗИНАИДА. (Торжествующе.) Сообщила в регион. Там поражены.

ПРОХОРОВ. (Вполголоса, Орловой.) Видите, теперь уже поздно.

У Зинаиды звонит телефон. Она берет трубку.

ЗИНАИДА. (В трубку, возбужденно.) Привет. Сейчас я расскажу тебе такую новость – ты не поверишь… (Снова уходит с телефоном в другую комнату.)

ПРОХОРОВ. Ну вот, теперь назад ходу нет. Судебный маховик запущен, его уже не остановить.

ОРЛОВА. А если постараться?

ПРОХОРОВ. Вера Дмитриевна, вы должны понять: или он, или вы.

Пауза.

ОРЛОВА. Все-таки я неисправима.

ПРОХОРОВ. О чем вы?

ОРЛОВА. Знаете, что я подумала? Что я, чтобы выручить Максимова, готова вам заплатить.

ПРОХОРОВ. Не такая уж плохая мысль.

ОРЛОВА. Ужас в том, что любое дело, даже хорошее, я уже не мыслю сделать иначе как через взятку.

Зинаида возвращается.

ПРОХОРОВ. Вера Дмитриевна, спасибо за участие в этой операции. Нам всем этот мэр изрядно мешал.

ОРЛОВА Благодарить надо не меня, а Зинаиду. Ведь это все она так ловко задумала, организовала и провернула.

ЗИНАИДА. Да, сначала мы хотели просто отговорить Максимова возбуждать против вас дело. А потом я подумала: этого мало. Надо воспользоваться случаем и вообще избавиться от этого упрямого мэра, иначе он со своей сверхчестностью не даст нам жить. Ведь он что заявлял: «Сам не буду брать, и другим не позволю». А теперь все будет по-старому.

ОРЛОВА И тебе его нисколько не жалко?

ЗИНАИДА. А чего его жалеть? Сам копал яму, сам в нее и попал.

ОРЛОВА. Копали мы ее все вместе.

ЗИНАИДА. Чем вы недовольны? От нашего представления вы выиграли больше всех. Ведь вам теперь ничего не грозит.

ОРЛОВА. Признайся, что и тебе кое-что достанется. Ведь ты рассчитывала занять его место. И, я думаю, ты его получишь. Тебе же ужасно этого хочется.

У Зинаиды звонит телефон. Она берет трубку.

ЗИНАИДА. Да? Слушаю… Я понимаю. Спасибо. Спасибо. Большое спасибо. Я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие. Спасибо. (Выключает телефон. С трудом сдерживает радость.) Звонил глава региона.

ПРОХОРОВ. Что сказал?

ЗИНАИДА. (Торжествующе.) Я назначена временно исполняющей обязанности мэра!

ОРЛОВА. Вот ты и добилась, чего хотела.

ЗИНАИДА. (Указывая на чемоданчик.) Что мы будет делать с этими деньгами? Может, поделим по случаю победы?

ОРЛОВА. Эти деньги делить нельзя. Они меченые.

ПРОХОРОВ. И к тому же, они понадобятся как вещественное доказательство.

ЗИНАИДА. Жаль. По-моему, мы с Петром Петровичем кое-что заслужили: вас спасли, а мэра обезвредили.

ОРЛОВА. Зря я согласилась на твой трюк, но не беспокойся: раз я обещала, то вас не обижу. Кое-какая мелочь у меня здесь есть уже сейчас. (Достает из сумки довольно увесистые пачки денег и бросает их на стол.) Делите на троих.

ЗИНАИДА. Почему на троих? Нас ведь двое.

ОРЛОВА. А полковник?

ЗИНАИДА. Ему-то за что? Обойдется.

Зинаида начинает делить стопки, и как раз в этот момент входит ЧЕРНОВ.

(Радостно.) А, вот и вы! Мы как раз только что вас вспоминали. Можете меня поздравить: теперь обязанности мэра буду исполнять я.

ЧЕРНОВ. Рад за вас.

ЗИНАИДА. Как там вел себя наш бывший глава города? Буянил, наверно?

ЧЕРНОВ. А как вы думаете?

ЗИНАИДА. Он, наверно, ещё на что-то надеется. Бедняга не понимает, что он в петле. И чем больше будет дергаться, тем сильнее она будет затягиваться. Представляю, как он бьется головой об стенку

Зинаида и Прохоров смеются. Неожиданно входит Максимов. Вся троица поражена. Смех обрывается.

ПРОХОРОВ. (Максимову.) Как вы здесь оказались?

МАКСИМОВ. Я нахожусь у себя в кабинете. Это я должен у вас спросить, как вы тут оказались.

ПРОХОРОВ. (Чернову.) Почему он не в кутузке? Я не понимаю – вы конвоировали его без наручников?

ЧЕРНОВ. Да я, собственно, никуда его и не конвоировал. Мы просто вышли в приемную, и там я его сразу освободил.

ПРОХОРОВ. Я ничего не понимаю. Кто дал вам право отпускать преступника и вообще вести себя подобным образом?

ЧЕРНОВ. Петр Петрович, я действовал по совести и закону и не должен был спрашивать на это разрешение. Во всяком случае, у вас.

ПРОХОРОВ. Это возмутительно!

ЧЕРНОВ. Согласен. Кстати, Зинаида Сергеевна, вы были правы, исключив меня из дележа: я обойдусь и без своей доли.

ЗИНАИДА. (Смешавшись.) Вы о чем?

ЧЕРНОВ. О том.

ЗИНАИДА. Вы меня не так поняли… И, уверяю вас, мы вас не забыли.

ЧЕРНОВ. Ага, значит, все-таки дележ был?

ПРОХОРОВ. (Сухо.) Зинаида Сергеевна, человеку даны два уха и только один рот, что меньше говорить и больше слушать.

ЗИНАИДА. (Виновато.) Я молчу.

ЧЕРНОВ. Вы можете молчать, но факты говорят против вас.

ПРОХОРОВ. Фактов нет и быть не может. У вас есть доказательства?

ЧЕРНОВ. Вот пачки денег, они еще лежат на столе. Но речь идет о гораздо более серьёзных вещах.

ПРОХОРОВ. О чем же?

ЧЕРНОВ. О преступном сговоре.

ПРОХОРОВ. О каком сговоре? Что за чушь?

МАКСИМОВ. Всё это время мы находились в приемной и своими ушами слышали, о чем вы тут втроем говорили.

ПРОХОРОВ. Вы просто отводите вину от себя. Вы подозреваемый, и ваши показания не будут приняты во внимание.

ЧЕРНОВ. И мои показания тоже? Кроме того, все, что тут происходило, может подтвердить Софья Алексеевна.

ПРОХОРОВ. Какая еще Софья Алексеевна?

МАКСИМОВ. Это Соня. (Зовет ее.) Софья Алексеевна!

Соня появляется в дверях кабинета.

Софья Алексеевна, вы будете готовы подтвердить на суде то, о чем говорили сейчас в моем кабинете эти три человека?

СОНЯ. Да.

ЧЕРНОВ. Хочу добавить, что перед тем, как увести Михаила Александровича, я поставил свой телефон на запись и положил его здесь на столе. Вся ваша встреча записана.

ПРОХОРОВ. Аудиозапись немного стоит.

МАКСИМОВ. У нас есть и видеозапись.

ЗИНАИДА. Неправда. Вас ведь сразу увели. Как вы могли ее сделать?

СОНЯ. Я включила видеозапись со своего рабочего места.

ЧЕРНОВ. Хочу добавить, что мною записано и наше первое совещание, когда готовилась провокация против мэра.

ЗИНАИДА. Но ведь вы тоже участвовали в разработке этого плана!

ЧЕРНОВ. Чтобы посмотреть, как далеко вы зайдете. Стало быть, вы признаете, что такой план был?

ПРОХОРОВ. Зинаида Сергеевна, я же советовал вам говорить как можно меньше. Давайте лучше уйдем отсюда.

Прохоров хочет увести Зинаиду, но Чернов их останавливает.

ЧЕРНОВ. Извините, Петр Петрович, но я должен вас задержать.

ПРОХОРОВ. Меня?! Прокурора? Я еще понимаю, Зинаиду или Веру Дмитриевну. Но не меня же!

ЧЕРНОВ. Всех троих.

ПРОХОРОВ. Напоминаю, что по статье сорок второй Федерального закона о прокуратуре задержание прокурора не допускается.

ЧЕРНОВ. Совершенно верно. Но за исключением задержания при совершении преступления. Кроме того, я получил разрешение – нет, даже прямое указание – задержать вас непосредственно от моего руководства и от прокурора региона.

ОРЛОВА. Лично я признаю свою вину и готова за нее ответить.

ПРОХОРОВ. Признавайте, что хотите, но нас в свои дела не впутывайте.

ОРЛОВА. Вы так торжествовали… Кто же кому копал яму, и кто в нее попал?

ПРОХОРОВ. Мне нечего здесь больше делать. До свидания. (Направляется к выходу.) Я ухожу.

ЧЕРНОВ. До свидания. Вы можете уйти все трое.

ЗИНАИДА. (Обрадованно.) Правда?

ЧЕРНОВ. В приемной ждут полицейские. Они отведут вас в изолятор временного содержания. Наручники я распорядился не надевать.

Прохоров, потеряв свой гонор, покидает кабинет. Орлова и Зинаида плетутся за ним.

ЧЕРНОВ. Соня, спасибо! Ты нам очень помогла.

СОНЯ. Да я ничего такого не сделала.

МАКСИМОВ. (Обнимает ее за плечи.) Ты связалась с нужными людьми, организовала решающую запись, согласилась стать важным свидетелем.

СОНЯ. Я просто сказала правду.

МАКСИМОВ. Это не так мало в наши дни.

СОНЯ. Можете всегда рассчитывать на меня. (Выходит.)

МАКСИМОВ. А вы и вправду знали о подготовке этой провокации?

ЧЕРНОВ. Да.

МАКСИМОВ. Так почему же вы их не остановили, не возразили, не помешали?

ЧЕРНОВ. Надо было притвориться, что я с ними заодно. И когда Зинаида поделилась со мной своим планом, я сделал вид, что его одобряю и даже готов участвовать. Иначе не было бы никакой возможности доказать их принадлежность к этой мафии. Наш прокурор работает очень чисто, не прицепиться.

МАКСИМОВ. Прокурор?

ЧЕРНОВ. Именно. Ведь он главный взяточник в нашем городе. Вы не знали?

МАКСИМОВ. Откуда мне?

ЧЕРНОВ. Естественно. Ведь вы так далеки от этого мира.

МАКСИМОВ. Сегодня я получил серьезный урок. За несколько часов прошел целый университетский курс. Но, признаться, вы меня очень удивили.

ЧЕРНОВ. Чем?

МАКСИМОВ. Не далее, как сегодня, вы убеждали меня, что бороться со взятками бесполезно. Почему же вдруг вы отважились на такой рискованный шаг, как задержание прокурора, заместителя мэра и крупного предпринимателя?

ЧЕРНОВ. Я все-таки не зря воспитывался на русских классиках. Ведь они наша совесть. Делаешь что-нибудь и поневоле спрашиваешь – а что сказал бы о тебе Гоголь или Салтыков-Щедрин? Я не раз задумывался, почему такие словечки, как мзда, бакшиш, калым, подачка, навар, профит, прибыль, откат, распил, барыш, отстегнуть, кидалово, мы произносим легко и привычно. А вот таких слов, как достоинство, честность, благородство, бескорыстие, мы стесняемся, считаем их слишком книжными и устарелыми, стараемся их не употреблять или произносим с иронией, как нечто забытое, смешное и не современное.

МАКСИМОВ. Но ведь вы читали их и раньше и даже диссертацию защитили, однако от слов к делу, кажется, не переходили. Почему вы перешли Рубикон именно сегодня?

ЧЕРНОВ. Потому что я увидел вашу решительность, и мне стало стыдно. Видимо заразителен не только дурной пример, но и хороший. Даже Орлова под вашим влиянием заколебалась.

МАКСИМОВ. Да, Орлову жаль. Я понял, что она не безнадежна. Можно для нее что-то сделать?

ЧЕРНОВ. Личные симпатии или антипатии теперь уже ничего не изменят. Ее судьбу взял в руки закон. Но вы сможете облегчить ее участь своими показаниями. Суд к вам прислушается.

МАКСИМОВ. Я вас еще даже не поблагодарил. Ведь, если бы не вы, я бы наверняка попал в тюрьму.

ЧЕРНОВ. Если бы я допустил, чтобы вас погубили, я бы никогда себе этого не простил. Правда, до полного исправления мне еще далеко, но обещаю: вы найдете во мне надежного союзника. Поверьте, все будет хорошо.

КОНЕЦ